<--- Главная поляна
    Медовый обогнал воителя, тащившего на спине обмякшее тело Силуэт, и первым протиснулся сквозь заросли куста. К сожалению, Медовый никогда не был достаточно предусмотрительным и не готовил места для больных заранее. А зря, привычка полезная и могла бы здорово облегчить работу вот в такие моменты. Силуэт нужно было тепло, пробыть здесь ей предстояло долго, и класть её на мокрый снег было бы худшей из идей. Но готовить новую подстилку не было времени и Медовый, услышав за спиной тяжёлое пыхтение, кивнул в сторону своего спального места.
    — Давай её вон туда.
    "Нужно приготовить хотя бы парочку чистых подстилок на всякий случай, когда всё уляжется," — подумал он, наблюдая за тем, как воитель осторожно опускает Силуэт на примятый мох. Он знал, что всё равно забудет об этом, и в тайне надеялся, что Мятнолапка догадается заняться этим вместо него. В конце концов, она оруженосец, а оруженосцам положено возиться с подстилками. Даже если они оруженосцы целителя.
    Довольный этой мыслью, Медовый нырнул под куст, в корнях которого хранились целебные травы.
    — Мятнолапка, вылижи Силуэт, пока я ищу подходящие снадобья! — крикнул он, даже не оборачиваясь, в надежде, что ученица находилась где-то поблизости и расслышала его просьбу.
    И почему эти травы вечно оказываются раскиданными в разные стороны? Пора бы уже навести хоть какой-то порядок.

Результат бросков кубиков
    Вдали от чужих глаз, в корнях разросшегося куста, служащего тайником для хранения трав, творился полный бедлам. Казалось, будто  в то время, пока Медовый торчал со стариками, целая толпа диких оруженосцев тайком пробралась в его палатку и устроила здесь невероятных масштабов праздник. Другого объяснения тому, почему засушенные ягоды можжевельника валялись вместе с пожухлыми цветками мать-и-мачехи, а листья тысячелистника были покрыты заледеневшими мотками паутины, Медовый найти не мог.
    — Великое Звёздное племя! Здесь что, воинским законом запрещён порядок? Обязательно всё должно быть перевёрнуто вверх дном?
    Медовый не очень любил убираться в палатке. Просиживать весь день за перебором целебных трав было для него сущим наказанием ещё со времён ученичества. Но царящий вокруг беспорядок неимоверно его раздражал и заставлял злиться; Медовый буквально чувствовал, как злость закипает в нём, и каждая капля грозит быть последней.
    Сзади послышалось громкое мяуканье, что-то с шумом упало на землю. Высунув недовольную мордочку наружу, Медовый увидел лишь туго свёрнутый калачик вздымающейся и опадающей чёрной шерсти.
    — Лежи спокойнее, а то сломаешь себе что-нибудь, не дай Звёздное племя, придётся отрезать!
    Осуждающе фыркнув, целитель вновь вернулся к своим запасам и постарался сконцентрировать своё внимание на поиске нужных трав. Внимательно оглядывая кучи разнообразных свёртков, большинство из которых уже давно пришли в негодность (чёрт знает, почему их не выкинули ещё), взгляд его зацепился наконец за что-то полезное. Кажется, это...
    Неосторожным движением лапы, потянувшись за пучком засушенного окопника, Медовый задел какую-то ветку, и вмиг во все стороны покатились ягодки рябины, мирно покоившиеся до этого момента в маленькой ложбинке, образованной выпирающими из-под земли корнями. Медовому стоило больших усилий сдержать себя и не закричать. Аккуратно переставляя лапы, чтобы не раздавить драгоценные ягодки, целитель потянулся вперёд и подхватил окопник и удачно подвернувшийся ему на глаза чабрец, после чего, так же осторожно, ковыляя и поднимая лапы аки цапля, выкарабкался на свет божий.
    Оказавшись снаружи, Медовый облегчённо вздохнул и прошагал в сторону раненой соплеменницы. Бросив снадобья на землю, он осторожно опустил лапу на плечо молодой воительницы.
    — Больно?

Результат броска кубиков
    Когда лапа целителя опустилась на хрупкое плечо, Силуэт вздрогнула. Надо же, удалось определить проблемное место с первого раза. Медовый сел поудобнее и медленно, сантиметр за сантиметром, прощупал больную лапу. Похоже, все кости были целыми, но лапа заметно опухла и словно окаменела. Если бы это был вывих, Силуэт просто не смогла бы добраться до лагеря, значит, всего лишь сильный ушиб. Целитель хмыкнул и принялся разжёвывать высохший за долгий сезон Голых Деревьев корешок окопника.
    — Что говорит тебе твой опытный глаз по поводу моих травм? — спросила Силуэт. Кажется, она была очень расстроена тем, что оказалась здесь.
    — Он говорит, что ты умрёшь, — бросил целитель, продолжая энергично работать челюстями. — Но ты не волнуйся, мы с Мятнолапкой обязательно тебя спасём. Вытяни, кстати, лапку.
    Для Медового всегда оставалось загадкой то рвение, которое воители его племени проявляли по отношению к своим обязанностям. Ведь им действительно нравилось вставать задолго до восхода солнца, прочёсывать территории из раза в раз, патрулировать границы, часами выслеживать хилую дичь. Всякий раз, когда они оказывались в палатке целителя с очередным недугом, в их глазах читалась тоска по лесу. Воители и оруженосцы чахли, пролёживая дни на мягкой подстилке в компании целителей и окружённые запахами лекарственных трав и ягод. Неужели им действительно трудно обходиться без всей этой воинской чуши? Подумав об этом, Медовый наградил Силуэт осуждающим взглядом, как будто говорил ей: "Что, не рада оказаться здесь? Хочешь поскорее слинять? Да, лечиться здесь — это тебе не скакать по веткам за белками, но, по крайней мере, в ближайшие несколько дней ты  точно не свернёшь себе шею".
    Закончив жевать, целитель придвинулся ближе к Силуэт и аккуратно распределил получившуюся кашицу на месте ушиба. Чтобы лекарство дольше сохранилось на месте, Медовый накрыл его засушенным берёзовым листочком и хорошенько придавил к лапе. Так снадобье сможет продержаться до самого заката, если, конечно, Силуэт будет послушной девочкой и постарается не шевелиться слишком много.
    — Ты ведь будешь послушной и не станешь пытаться сбежать отсюда? — спросил Медовый и, подхватив остатки трав, понёс их обратно в хранилище. Вернувшись, он ещё раз удостоверился в том, что компресс держится достаточно хорошо, и принялся вылизывать от грязи мелкие царапины на теле кошки.
    — И что, ты правда сама поймала то пернатое чудище?
    При мысли об огромной птице Медовый вдруг вспомнил, что ничего не ел с самого утра. В эту же секунду в животе у него забурчало.
    "Надеюсь, охотничий патруль уже вернулся".

    Солнце достигло своего зенита и уже начало медленно скатываться за деревья, когда Медовый закончил вылизывать раны на теле соплеменницы. В конце сезона Голых Деревьев снег всегда колючий и неприятный, и потому весь бок кошки, на который она упала, был сплошь покрыт ссадинами и царапинами. К счастью, все они были неглубокими и обещали вскоре зажить. А для того, чтобы помочь им побыстрее затянуться, Медовый нанёс тонкий слой мази из пережёванных листьев чабреца. Довольно эффективное средство, но только если травы свежие. Из залежавшихся пожухлых листочков сока получилось не очень много, большая их часть просто рассыпалась на части и утонула в снегу или прилипла к зубам, но всё же это лучше, чем ничего.
    — Мне не нравится, что из-за моего роста другие говорят, что подобное для меня невозможно,  — Силуэт грустно вздохнула. — Но что у меня было в голове, я не понимаю.
    Медовый усмехнулся. Он прекрасно понимал, что творилось в голове чёрной воительницы.
    — Боевые вши. Так я их называю. Они у всех вас, воителей, водятся. Забираются в уши в юности и зудят, зудят, зудят. А если пролезут в мозг, то всё. Считай, потеряли бойца как личность. Ни о чём, кроме охоты и патрулей, больше думать не может. Или не хочет. Оболванивается, одним словом. Вот нужна была тебе эта птица? Что в ней, кроме чёрных перьев, такого особенного? Когти? Когти и у меня есть. А вот ты их можешь и потерять, если лапа отсохнет. Но не будем о хорошем, — с этими словами Медовый поднялся и хорошенько потянулся, чтобы размять затёкшее от долгого сидения в одной позе тело. — Ты голодна? Я собираюсь прогуляться до кучи с дичью. Что-то мне подсказывает, что я скорее умру от старости, чем дождусь, пока эти ленивые оруженосцы вспомнят про моё существование. Если хочешь, захвачу и тебе кусочек.
    Снег сверкал в лучах заходящего солнца. На открытых участках уже даже виделись маленькие пятачки голой земли.
    "Ещё совсем чуть-чуть и можно будет отправляться на поиски первых весенних трав," — подумал Медовый и тут же тихо рассмеялся себе под нос. Забавно, что именно это заботит его в первую очередь.
    "Такое рвение к работе даже пугает. Может, и у меня боевые вши завелись в голове?"
    Отогнав назойливые мысли, Медовый засеменил в сторону главной поляны, предвкушая сытный обед.

    Медовый, тяжело кряхтя и спотыкаясь о чёрные крылья, с трудом тащил орлиную тушку через узкий лаз, скрывающий палатку целителя от любопытных глаз и ушей. Грозный вид небесного хищника, похоже, так смутил котов, что даже к мёртвому орлу никто не захотел приблизиться: когда Медовый выбрался на главную поляну, орёл всё ещё валялся неподалёку от входа в лагерь (там, где его оставила Силуэт), припорошённый снегом. Вообще-то Медовый был бы не прочь оставить его лежать там и дальше, но Силуэт очень хотела поделить его пополам с целителем (прямо-таки царский обед), и потому рыжему ничего не оставалось, кроме как подхватить уже остывшего исполина за шею и поковылять обратно к пациентке, ругаясь всякий раз, когда длинное крыло оказывалось под лапами.
    Силуэт лежала на том же месте, где её оставил Медовый. Берёзовый листочек, прижатый к ушибленной лапе, совсем высох и готов был сорваться при первом порыве ветра — пора было применить новое снадобье. Но громко урчащий желудок и ошеломительный запах свежего мяса прямо под носом ясно давали понять, что лечебную процедуру придётся немножечко отложить.
    Бросив птицу перед молодой воительницей, Медовый принялся нетерпеливо выдирать из тушки длинные перья, то и дело фыркая, когда какое-нибудь пуховое пёрышко забивалось в нос. В итоге птица оказалась не такой уж и громадной, более того, без своих перьев орёл выглядел даже смешно, и лишь острые когти и загнутый клюв выдавали в нём опасного противника, рядом с которым следует держать ухо востро. Буркнув себе под нос (и воительнице в том числе), что неплохо было бы сохранить эти когти (мало ли что, вдруг пригодятся?), Медовый с жадностью набросился на птицу. Он не ел с самого утра, и теперь глотал один кусок за другим, даже не чувствуя вкуса мяса, и опомнился лишь тогда, когда от птицы осталась только половина. Отодвинувшись и облизнувшись, он прислушался к своим ощущениям и довольно отметил, что бурчание в желудке больше не беспокоит его. Чувство голода удалось заглушить — и славно, на большее в данное время года рассчитывать и не стоило.
    Предоставив Силуэт право расправиться с остатками ужина, Медовый вразвалочку двинулся к хранилищу трав и выудил оттуда лапой остатки окопника. Вернувшись назад, он смахнул с лапы Силуэт берёзовый листочек и стряхнул высохшую кашицу из пережёванных трав. О действии снадобья говорить было рано, но ухудшения точно не было, и Медовый, ещё раз вылизав больную лапку, наложил на неё новый компресс.
    — Сегодня тебе придётся поспать здесь, со мной. Надеюсь, ты не очень громко храпишь — у меня сон чуткий, — предупредил Медовый, закончив работу и отплевавшись от горьких трав.
    Вечерние тени уже опустились. Последние лучи заходящего солнца с трудом пробивались сквозь густые ветви кустов, окружавших палатку целителя, и рассыпались по талому снегу бледными зайчиками. Было слышно, как вдалеке воет ветер. Где-то на поляне звучали возбуждённые голоса: собирали вечернюю охоту, последнюю на сегодня. Весело пританцовывая от мысли, что все дела на сегодня сделаны и не нужно никуда идти, Медовый направился к углублению в дальнем конце палатки, надеясь хорошенько вздремнуть. Но, достигнув своего спального места, он вспомнил, что ещё утром отдал распоряжение выделить свою подстилку для раненой соплеменницы, и нового гнёздышка, конечно, не сделал.
    — Р-р-р, чтоб вы смерть-ягодами все подавились,— проворчал он про себя и с кислой миной поплёлся назад, к Силуэт.

Утро лениво наступало на территорию четырёх племен. Лес, постепенно просыпался. Птицы уже начинали петь свои песни, раздражая слух спящих котов. Солнце только набирало силы, чтобы разогреть своим теплом землю и растопить замёрзший лес, но ему уже хватало сил, чтобы снег начал падать с крон деревьев. В воздухе слабо ощущался приход сезона Новых Листьев.
Силуэт проснулась от раздражительного звука капель, которые били о пол палатки, в которой она находилась. Где она была? Что с ней было? Почему болит всё тело и ноет плечо? Всё это её не интересовало. Её интересовал сладкий сон на мягкой подстилке, и одновременно раздражал звук капели.
Воительница открыла глаза. Утренняя туман смешался с дымкой сна в глазах кошки. Силуэт видела только какие-то расплывчатые очертания, сквозь белую пелену. Постепенно сонное состояние стало покидать кошку, окружающая её местность стала приобретать контраст и детали.
Дымка стала покидать и разум воительницы, она вспомнила, как прошёл вчерашний день. Она вспомнила падение с дерева, охоту на беркута... Кстати... успешную охоту на беркута. Кошка улыбнулась. Силуэт понимала, что эта ноющая боль была заслуженной, и отчасти приятной. Чёрная, всё ещё лёжа, сладко подтянулась, вытянув лапы вперёд, разминая пальчики, словно о массируя от удовольствия бок своей матери в детстве.
Воительница подняла голову, целитель крепко спал в своей на скорую лапу построенной подстилке. Молодая воительница захихикала. Не смотря на вчерашнее предупреждение о храпе, целитель сам храпел, как ёж или старый барсук. Силуэт приподнялась на лапы. Плечо всё ещё болело, но уже не так сильно. Боль, так сказать, была терпимой. Воительница помнила слова целителя, что той нельзя покидать палатку целителя ещё несколько рассветов, но завтрак сам себя, как вы понимаете, не принесёт. Надо идти на охоту. Как-нибудь, даже с горем пополам, она должна попытаться что-нибудь поймать. Силуэт обратила внимание, что ночью, она очень сильно ворочилась. Шерсть кошки была похожа на... какой-то огромный комок непонятно чего. Поворчав на свою шерсть, воительница быстро её  привела в порядок. И медленно поковыляла в сторону леса, надеясь там увидеть одну персону, по которой она уже успела соскучиться.
======> Главная поляна

[indent] Скрытый густыми ветвями разросшегося за сезон Зелёных Листьев кустарника, Медовый тихо посапывал, развалившись на боку среди раскиданных кругом трав и ягод, убаюканный ласковым полуденным солнцем, гудением насекомых и шумом ветра в кронах окружавших лагерь деревьев. Назойливая муха вилась вокруг, жужжала над самым ухом, от чего то рефлекторно подёргивалось.
[indent] Птицы насвистывали какие-то свои мелодии, заводили трели, хлопали крыльями где-то над самой головой, и даже им не удалось нарушить крепкого сна целителя Неба, но удалось сладкому запаху свежей дичи, что тут же защекотал ноздри, едва юный оруженосец подкинул её в обитель лекаря. Уловив аромат лесного голубя, Медовый причмокнул языком и облизнулся, потянулся мордой вперёд, навстречу запаху, даже не разлепляя глаз. Уткнулся носом в ещё тёплое тельце.
[indent] Распахнул глаза.
[indent] Яркий свет заливал небольшую полянку, прогревал землю, разбрасывал солнечных зайчиков над корнями кустарника. Шорох травы выдал улепётывающего оруженосца с потрохами. Пустая развороченная подстилка подставила и Силуэт, которая, как и Колючка, куда-то пропала.
[indent] Медовый фыркнул, вгрызаясь в нежную плоть пёстрой голубки. Если Силуэт решила не дожидаться полного выздоровления и вернуться к тренировкам с больным плечом — что же, пусть будет так. Мышь не научишь летать. Воителя не научишь думать. А вот Колючка наверняка думает по-другому и уже бегает в поисках пропавшей воительницы по всему лесу.
[indent] "Лучше бы разложила травы, если заняться нечем".
[indent] Медовый не спеша разделался с остатками голубя и приступил к умыванию. Как мог целитель оттягивал тот момент, когда придётся подняться и оценить тот ужас, что творился в хранилище трав. И насколько бы не были ленивы движения его лапы, его языка, этот момент всё-таки наступил, и состояние трав его нисколько не радовало. Рыжий брезгливо толкнул лапой расплющенную ягоду можжевельника, закатил её подальше под корни. Сухие прошлогодние травы, уже давно пришедшие в негодность, превратились в труху и рассыпались от малейшего прикосновения, застревали в шерсти. Травы, что ещё хоть как-то можно было использовать, были разбросаны по всему хранилищу без малейшего намёка на системность.
[indent] Ещё немного постояв над всем этим бедламом с кислой миной в надежде, что вернётся Колючка, Медовый тяжело вздохнул и приступил к уборке. В такие моменты ему было даже немного жаль, что палатка целителя находится слишком далеко от главной поляны и никто не может услышать его многозначительных вздохов.
[indent] К тому моменту, как порядок в хранилище был восстановлен, мусор уничтожен, а более-менее свежие травы разложены по местам, солнце уже успело миновать зенит и медленно катилось вниз, щедро одаривая лес последними лучами. Выбравшись на воздух и стряхнув с шерсти прилипшие кусочки непонятно чего, Медовый понял, что до смерти голоден и хочет пить.
[indent] Стараясь не смотреть на неубранные подстилки (для себя он решил, что уборки в хранилище на сегодня будет достаточно, а подготовку спальных мест можно и на Колючку спихнуть), Медовый затрусил к сердцу лагеря, узнавать новости и выискивать самые лакомые кусочки.
---> главная поляна